Из щели в коралловом массиве выглядывает огромная мурена со своим всегдашним зубастым оскалом. Так уж устроены её органы дыхания, что прокачивая воду через жабры, ей приходится открывать и закрывать свою пасть. Со стороны это выглядит устрашающе и повергает в панику слабонервных новичков-дайверов.
Прямо к мурене подплывает метровый группер и трясёт головой у самой её морды. Сначала она делает вид, что полностью игнорирует его приглашение, но потом словно нехотя выбирается из своего укрытия и они плывут рядом вдоль кораллового рифа.
Такое же поведение группера я наблюдал весной в их брачный период, когда в одном гротике можно было увидеть одновременно двух-трёх этих огромных рыбин. Выплыв в открытую воду, одна из них с необычной контрастной раскраской, совершала стремительные танцы вокруг другой, так же тряся головой в знак приглашения.
Вообще-то мурена ночной хищник. По ночам на рифах почти вся рыба прячется в щели между коралловыми кустами, в трещины и пещерки. Глаза лишь некоторых из них позволяют видеть в темноте, потому рифовые рыбы ночью просто спят в своих укрытиях.
Говорят что и у мурены зрение развито плохо и своими маленькими глазками она даже днём плохо видит. Зато у неё прекрасно развито обоняние. Вот и шарит она по тёмным лабиринтам ночных рифов, целиком проглатывая спящих рыб.
Днём же мурена предпочитает либо отсыпаться под коралловыми массивами так что только хвост снаружи торчит, либо лениво обозревать окрестности, слегка высунувшись из своего укрытия. Надоедливые рыбы-чистильщики старательно трудятся вдоль её тела, то и дело норовя заплыть в зубастый рот, что немало досаждает мурене и она мотает головой, стараясь избавиться от них как от назойливых мух. Всерьёз обижать этих синих рыбок не положено – такой уж тут этикет.
У самой её морды роятся мелкие рыбёшки, проплывающий стайкой лунный цезий чуть ли не натыкается на неё, недоуменно но без паники отгребая назад грудными плавниками у самой её пасти. Мурена даже и не пытается схватить окружающую её живность – видно заранее знает, что скорость реакции у них выше.
Днём мурена в одиночку не охотится - в пещерках и щелях рифа рыб мало, к тому же они не спят и почувствовав её приближение легко выскакивают наружу, где их уже не поймать. Вот тут-то мурене и требуется «загонщик», от которого рыба будет шарахаться обратно в щели. На такую роль отлично годится группер, порой сам успевающий проглотить удирающую из укрытия рыбёшку. Так что такая совместная охота оказывается взаимовыгодной и единственно целесообразной для мурены в дневное время.
Вообще-то ей безразлично кто именно будет играть роль загонщика. Важно что бы что-нибудь большое и страшное двигалось вдоль рифа и пугало рыбу. Тут вполне сгодятся и дайверы. Сама-то мурена к ним относится безразлично. Однажды я тоже был в такой пускающей пузыри толпе, с восторгом наблюдавшей за извивами мурены внутри рифа и едва успевавшей шарахаться от её зубастой морды, появлявшейся то из одной, то из другой дырки. Мы плыли вдоль мелководной коралловой стенки, а над ней нас сопровождала стайка радостно бултыхающихся шноркелей, что создавало мурене идеальные условия для охоты с таким количеством загонщиков.
Впечатления от отдельных дайвов подобны малым кусочкам «паззла», которые только со временем, с опытом складываются в детали огромной картины жизни моря. Но именно лишь в детали. Стремление понять общую гармонию этой жизни схоже со стремлением к горизонту. Чем больше узнаёшь, тем больше понимаешь, что лишь слегка приоткрыл окно в этот волшебный и таинственный мир. Потому и странными кажутся порой высказывания тех, кто пару раз нырнув к примеру в огромном заповеднике Рас-Мохаммед, считают что они в нём уже всё видели.
- Что, опять Рас-Мо? Так ведь мы там позавчера уже были!

Литературная страница.
Главная страница.